Медовый месяц - Страница 136

136

Рейчел забилась в угол спальни, где раньше спала ее мать. На ней были только трусики, и она визжала, потому что тем страшным зверем оказался ее дедушка Гай!

— Перестань визжать! — орал он, надвигаясь на нее. — Замолчи!

В доме все вокруг звенело, но Гай не обращал внимания на эти звуки. Он отбросил стоявший у него на пути стул и подошел ближе. Он уже не говорил, тщательно произнося слова, — они теперь набегали друг на друга, словно у деда был полный рот еды. Гай натыкался на все подряд, и брюки у него были расстегнуты. Рейчел увидела, что там было, и это показалось ей отвратительным и страшным.

— Нет! — кричала она. — Нет! Я боюсь!

Рейчел заплакала, размазывая слезы по лицу. Сначала, когда дедушка гладил ей спину, все было хорошо, но затем его рука забралась в трусики. Рейчел знала, как можно гладить, а как нельзя, и сразу же проснулась. Она закричала, но дедушка еще раз погладил там, где нельзя. Рейчел ударила его и спрыгнула с кровати. Но он и не собирался от нее отставать.

— Рейчел, иди сюда! — приказал дедушка Гай. Он осклабился, обнажив большие страшные зубы. — Перестань визжать и иди сюда! Я накажу тебя, если не будешь слушаться!

Пошатываясь, он стал приближаться к ней, и Рейчел снова завизжала. Она попыталась проскользнуть мимо Гая, но ему удалось схватить ее.

— Нет! — закричала она, когда его пальцы впились ей в плечо. — Нет! Я боюсь!

— Успокойся! — Гай схватил ее на руки, обдав смрадным дыханием и прижав так крепко, что Рейчел стало больно. — Успокойся! Я не сделаю тебе ничего плохого! Тсс! Я только поглажу тебя.

— Я расскажу! — визжала девочка, стараясь вывернуться. — Я расскажу папе, что ты трогал меня там, где нельзя!

— Не расскажешь! — Гай поднес Рейчел к кровати и бросил ее на постель. — Если расскажешь, то никогда больше не увидишь маму!

Девочка опять заплакала.

Гай вырвал простыню, в которую вцепилась Рейчел, и потянулся к трусикам.

— Нет! Не смей меня трогать! — Девочка изо всех сил пихнула Гая ногой.

Когда один из ударов попал в цель, Гай охнул от боли и что-то невнятно забормотал. Но потом придавил Рейчел к кровати и снова потянулся к трусикам. Ее ручки и ножки дрожали от усталости и неравной борьбы, но она продолжала сопротивляться. Девочка вспомнила папу и Пэтчеса, их пиратские рейды, когда девочки могли сражаться не хуже всех остальных. Она еще раз ударила Гая, еще раз завизжала и все выкрикивала одно и то же слово:

— Папа! Папа!

Перепрыгивая через ступеньки, Эрик бежал по лестнице. Подтягиваясь свободной рукой за перила, он уже едва касался ногами покрытых ковром ступенек. Кровь стучала в ушах, сердце выпрыгивало из груди. Крики Рейчел доносились из-за закрытой двери в конце коридора. Из противоположного конца коридора доносились более тихие и сдавленные звуки — это плакала Бекки. Эрик промчался по коридору и ворвался в комнату.

Гай прижимал его дочь к кровати. Он поднял голову и посмотрел на Эрика остекленевшими глазами пьяницы. От внешности кинозвезды не осталось и следа — растрепанные волосы, безобразное лицо, покрытое сетью морщин. В комнате стоял тяжелый запах перегара.

Эрик бросился через комнату и оторвал Гая от маленького тела Рейчел:

— Ублюдок!

— Нет… — заскулил Гай.

— Я убью тебя, сукин ты сын! — Эрик бросил Гая об стену и вновь накинулся на него. Схватив негодяя за ворот рубахи, поставил на ноги и стал осыпать градом ударов. Жажда крови овладела Эриком, и только хруст переломанных костей мог отрезвить его. Он наносил удар за ударом, превращая лицо Гая в сплошное месиво. Гай потерял сознание, но Эрик все никак не мог успокоиться — должен же он отомстить за двух невинных детей, Рейчел и ее мать! От следующего удара голова Гая беспомощно запрокинулась назад.

— Папа!

Шум в ушах стал понемногу стихать, мир вокруг переставал кружиться. Придя в себя, Эрик увидел перед собой изуродованное лицо. Скулы были разбиты, из носа и изо рта хлестала кровь — Гая уже трудно было назвать красавчиком. Эрик выпустил ворот рубахи, и отец Лили рухнул на пол.

Обернувшись на плач, Эрик увидел устремившуюся к нему Рейчел. Бросившись к дочери, он подхватил ее на руки.

— Папа! Папа!

Выкрикивая с плачем это слово, девочка уткнулась лицом отцу в шею. Ощутив под пальцами хрупкие позвонки, Эрик зажмурился от нахлынувших на него чувств. Сердце бешено заколотилось. Одна из коленок Рейчел задела раненый бок, но Эрик почти не чувствовал боли. Ощущая ладонями мягкую ткань ее трусиков, он надеялся, что успел вовремя.

— Все хорошо, мое солнышко, — успокаивал Эрик, переводя дыхание. — Все хорошо. Папа здесь. Папа совсем рядом.

— Дедушка Гай… Он пытался… Он хотел… обидеть меня!

— Знаю, солнышко. Знаю. — Эрик поцеловал дочку в щеку и почувствовал на губах соленый вкус слез. Вдали раздался вой полицейской сирены, но, кроме ребенка на руках, для него ничего не существовало.

— Он хотел обидеть меня, — продолжала всхлипывать Рейчел.

— Папа больше никогда не позволит ему тебя обижать.

Плач Бекки в дальней комнате стал громче, и, не выпуская дочку из рук, Эрик направился к двери.

— Не хочу… я не хочу… — Слова Рейчел прерывались рыданиями, и она крепче обвила ручками шею отца. Эрик остановился и погладил девочку по спине:

— Что такое, солнышко? Чего ты не хочешь?

Маленькая грудная клетка Рейчел трепетала от рыданий.

— Скажи мне, — прошептал Эрик, прижимая губы к ее щеке и не в силах сдерживать слезы.

— Я не хочу, чтобы ты…

— Ну что, моя девочка?

— Не хочу, чтобы ты… — Рейчел икнула, — видел мои трусики.

136