Медовый месяц - Страница 145

К оглавлению

145

«Прокатись за меня, милая, — подумала Хани. — Отвоюй и мою свободу!»

Ладонь Эрика скользнула в ее руку. Его пальцы были холодны, и она крепко их сжала. Всем своим телом она ощущала ужас Рейчел, когда вагончик начал неумолимо подползать к вершине горки. Ее сердце бешено стучало, а лоб покрылся испариной. Когда же Рейчел добралась до вершины и увидела спуск, она как бы снова оказалась лицом к лицу с дедом.

Вагончик на мгновение завис на гребне горки, и сердце Хани замерло от страха — от страха, который одной и той же рукой душил и ее, и Рейчел. И когда потом поезд стремительно слетел с этой горки и взлетел на следующую, она поняла все. Она превратилась в Рейчел, а Дэш превратился в нее. Любящие люди всегда составляют одно целое друг с другом. Она осознала, что ее любовь к Дэшу не может служить препятствием для любви к Эрику. Наоборот, одна прокладывает путь другой. В ее душе вспыхнули долгожданные солнечные лучи. Она повернулась к Эрику. Его лицо напряглось от беспокойства, а глаза следили за мчащимся розовым пятнышком. Он боялся, что Рейчел попытается встать, что она выпадет, что аттракцион, который он помогал строить, не вернет ему дочь невредимой. Но и у Бога за пазухой ей было бы едва ли безопаснее, чем на «Черном громе».

Собственный страх Хани пропал, и она поняла, какой простой была ее любовь к Эрику. В ней не было ни темных углов, ни противоречий. Он не был ее отцом. Он не был ее воспитателем или учителем. В его жизни не было ничего такого, о чем она бы не знала. Эрик был просто Эриком — человеком, который пришел в этот мир с душой, переполненной любви. Человеком, который был такимже уязвимым, как и она, и так же жаждал любви.

Ей хотелось и смеяться, и петь, и укутать его безграничной своей любовью. Он побежал, и она поняла, что поезд миновал спираль над озером и на полном ходу мчался к станции. Она побежала за ним вдоль причальной стенки. Сердце ее пело.

Поезд со скрежетом въехал на станцию. Лицо Рейчел было совершенно бледным, руки намертво вцепились в поручень, вся еебравада бесследно исчезла.

Эрик подбежал к ней, как только поезд затормозил, и вытащил ее из вагончика:

— Милая…

— Еще раз, — прошептала Рейчел.

— Да! — крикнула на весь мир Хани и, смеясь, бросилась в объятия Эрика. — Да, мой любимый, да!

И когда поезд снова покидал станцию с Рейчел Диллон на переднем сиденье, Эрик уже держал Хани в своих объятиях и ее полные мягкие губы настойчиво искали его рот.

В этот момент он уже не старался разобраться в поведении женщин, которых любил. Возможно, женщины еще больше отличались от мужчин, чем он считал раньше. А может, им требуется больше мужества смотреть на жизнь по-другому.

Хани распростерла себя по нему так, словно пыталась проникнуть в его тело. Ее рот под его губами открылся, и он понял, что она предлагает ему всю свою любовь, всю свою верность, всю страсть, с которой она жаждала жить. Эта женщина, занявшая место в его душе, отдавала ему все. И в этот момент та ревность, которую он испытывал к Дэшу Кугану, испарилась навсегда

— Я люблю тебя, — сказала Хани, прижимаясь к его губам. — О, Эрик, я так люблю тебя!

Он выдохнул ее имя и растворился в ее губах. И они целовались, пока Рейчел не оставила наконец все свои страхи на холмах «Черного грома».

— Мне кажется, я ждал тебя всю жизнь, — прошептал он.

— Ты еще не передумал на мне жениться? — спросила она.

— О нет!

— Я хочу ребенка.

— Правда? Я счастлив.

— О, Эрик… Все хорошо. Я теперь знаю, что это хорошо.

Ему уже не хватало только ее губ. Они несли сладость и изобилие, обещая ему любовь. Они переносили его через пространство и время, туда, где существовало одно лишь добро. И, устроившись в этом дивном месте, он услышал грубый усталый голос, настолько низкий, что, казалось, он звучал изнутри какого-то божества:

«Ну что ж, вот ты и получил свое, красавчик! А то я уже готов был потерять с тобой терпение».

Удивленный, Эрик отстранился от нее. Она, находясь все еще в плену его поцелуя, открыла глаза и вопросительно посмотрела на Эрика. Он, смутившись, опять припал к ее губам.

Поезд тронулся, и через несколько мгновений они все вместе прикоснулись к вечности.

ЭПИЛОГ
1993

Хани, несмотря на блеск софитов и фотовспышек, сразу же отыскала в зале Эрика и девчонок. Когда аплодисменты наконец стихли, она вышла на подиум и посмотрела на врученный ей приз «Эмми».

— Огромное вам спасибо. — Голос у нее сорвался, и публика засмеялась. Она рассмеялась вместе со всеми и наклонилась к микрофону. — Если бы кто-нибудь принялся утверждать, что такое может случиться с тщедушной маленькой провинциалкой из Южной Каролины, я сказала бы, что он просто перегрелся на солнце.

Публика развеселилась еще больше.

— Поблагодарить мне хочется многих, и, я надеюсь, вы уделите мне пару минут внимания.

И она начала свой список с Артура Локвуда, а потом перешла к именам людей, связанных со съемками «Эмили», повествования о жизни Эмили Дикинсон, которое и принесло ей эту награду.

Золотистая кружевная юбка ее вечернего платья зашелестела, когда она слегка задела ею за подиум.

— Но больше всего я хотела бы поблагодарить свою семью. Забавная штука — семья Люди, у которых она есть, не всегда ее ценят. Но если вы выросли без семьи, порой бывает очень трудно найти свое место в жизни. И вот именно сегодня мне хотелось бы выразить благодарность моей семье. Я так долго искала ее, и сейчас она у меня есть, и я никого не оставлю. Моя семья — это и мои падчерицы Рейчел и Ребекка Диллон, и их прекрасная мать Лили, которая делит их со мной. Это и Закери Джейсон Дэшвелл Диллон, которому завтра исполняется два года, — самый забавный и смышленый младенец среди начинающих ходить по этому лучшему из миров. Это и его братишка-младенец Эндрю — он сейчас ждет в артистическом фойе, когда я перестану говорить и покормлю его.

145