— Я скажу тебе, в чем дело, сынок. Слишком уж ты распускаешь руки!
Скотт посмотрел на Дэша озадаченно:
— Прошу прощения, но, по-моему, это вас не касается. Хани — совершеннолетняя!
— Ничего подобного. — Дэш ткнул рукой в сторону дома. — Чтоб сию же минуту твоя задница была уже там, малышка! Если ты, конечно, достаточно трезва, чтобы пройти такое расстояние.
Хани выпрямилась во весь рост.
— Пошел к черту!
— Что ты сказала?
— Ты все отлично слышал! Никакая я не малышка и не собираюсь позволять мною командовать. Сейчас мы со Скоттом едем отсюда к нему домой.
Дэш подошел ближе, глаза его сузились, как щелки.
— А я в этом далеко не уверен.
Хани все время приходилось отклонять голову назад и смотреть на него снизу вверх. Ее охватило опасное возбуждение, желание станцевать на краю пропасти.
— Мы едем к нему домой, и я собираюсь там провести ночь.
— Это правда?
Чувствовалось, что Скотт находится в полном замешательстве.
— Хани, я не знаю, какие отношения связывают вас с мистером Куганом, но…
— Нас не связывают никакие отношения, — сказала она, изо всех сил желая, чтобы Дэш опроверг ее слова.
Низкий и ровный голос Дэша был обращен к Скотту:
— Она еще ребенок, и я не дам тебе этим воспользоваться! Вечеринка слишком затянулась — уже глубокая ночь.
— Мистер Куган…
Не обращая на него внимания, Дэш схватил Хани за руку и потащил по песку к дому, словно непослушную пятилетнюю девчонку.
— Отпусти меня, — шипела она сквозь зубы. — Я не ребенок, и ты все сейчас испортишь!
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Ты не имеешь никакого права вмешиваться!
— Да ты даже не знаешь этого парня!
— Я знаю, что он великолепно целуется. — Хани отбросила голову, картинно взметнув свои кудри. — И я думаю, что он не менее великолепен как любовник. Он, наверное, будет самым лучшим из всех моих любовников!
Дэш и не собирался замедлять шаг. Ее более коротким ногам было непросто поспевать за ним, и Хани несколько раз споткнулась на песке. Дэш еще крепче сжал ее руку.
— Это будет ему несложно, верно?
— Ты думаешь, у меня раньше не было любовников? Так вот слушай! У меня было три любовника этим летом! Нет, четыре! Я забыла о Лэнсе.
Вместо того чтобы увести ее на террасу, Дэш повел за угол дома.
— О, я знаю, что у тебя были любовники. Ребята из съемочной группы рассказывали мне, как просто уложить тебя в постель.
Хани встала как вкопанная.
— Это неправда! У меня ни с кем из съемочной группы ничего не было!
Дэш потащил ее дальше.
— Я говорю то, что слышал.
— Ты не мог это слышать.
— Ребята сказали, что ты готова раздеться перед первыми попавшимися брюками.
Этого Хани вынести не могла:
— Никогда! Никогда в жизни я не раздевалась перед мужчиной! Я… — Она умолкла, слишком поздно сообразив, что попалась в его ловушку.
Дэш бросил на нее победный взгляд:
— Совершенно верно, ты этого не делала. Мы и будем продолжать в том же духе еще какое-то время.
Они подошли к машине Дэша, четырехлетнему «кадиллаку». Он открыл дверь и запихнул Хани внутрь.
— На тот случай, если ты не врешь о количестве выпитого пива, я отвезу тебя домой.
— Я не вру! И хватит со мной так обращаться — ты мне не отец!
— Никто так не близок к этой роли, как я. — Дэш захлопнул дверь.
Когда он обходил автомобиль спереди, Хани вспомнила не такое уж далекое время, когда бы она все отдала, лишь бы услышать от него такие слова. Но в душе у нее что-то переменилось. Она не могла понять, когда и почему это произошло, но одно Хани знала наверняка — она больше не желает, чтобы Дэш был ей как отец.
Когда Дэш устроился за рулем, она повернулась к нему так резко, что одно из золотых колец качнулось вперед и проехало по щеке.
— Ты не можешь меня запирать, Дэш! Я уже не ребенок. Мне нравится Скотт, и я решила с ним переспать — если не сегодня, то завтра.
Он вырулил на дорогу; шины мягко шуршали по гравию. Дэш не сказал ни слова, пока они не проехали будку охраны на въезде и не оказались на шоссе. Фары встречных машин бросали косые тени на его лицо. Наконец Дэш мягко ответил:
— Не относись к этому так легко, Хани. Ведь все это имеет какое-то значение.
— Что, как у тебя?
Он резко дернул головой. Хани ждала. Дэш ничего не сказал в свое оправдание, и ее раздражение усилилось.
— Меня от тебя тошнит! Ты отправляешься в постель с любой женщиной, и у тебя еще хватает совести читать мне мораль!
Он нажал кнопку радиоприемника, заполнив машину музыкой Джорджа Джонса и прервав дальнейшие объяснения.
В доме вспыхнул свет. Эрика клонило в сон, но он тут же поднял голову. Из соседнего дома все еще доносилась музыка и негромкий говор гостей Лиз. Эрик посмотрел на подсвеченный циферблат часов: было уже около двух ночи. Через пять часов — на съемочную площадку. Ему надо было бы уже лежать дома в постели, а не прятаться в тени веранды Лили Изабелла, ожидая ее возвращения с вечеринки.
Зажегся свет еще в одной комнате. Расстегнув свою темно-зеленую ветровку, Эрик пробрался к дверям, ведущим с веранды в дом, и закурил. Штор на окнах не было, и он смог заглянуть в комнату. Низкая современная мебель нейтральных тонов служила фоном для стен, которые были сплошь покрыты большими цветными фотографиями, преобладавшими во всем убранстве комнаты. На одних красовался Гай Изабелла в различных сыгранных им ролях, на других — артистически снятая обнаженная мужская натура. Эрик постучал в окно.
Она появилась почти сразу же. На ее поднятой руке еще был заметен слабый след от только что снятого браслета, ноги босые. Когда она увидела, кто стоит на веранде, озорно улыбнулась и кивнула. Эрик пододвинул один из стульев, стоявших на веранде, развернул его к двери и уселся.