Медовый месяц - Страница 87

К оглавлению

— Бедный Пэтчес.

В глазах Рейчел зажглись ехидные огоньки.

— Пэтчес, а разве бывают пираты, боящиеся крови?

— Еще как бывают. Они, знаешь ли, тоже рискуют в своих занятиях.

— Пэтчес, а я и Бекки очень любим кровь, верно, Бекки? Если ты возьмешь нас с собой, мы будем тебя защищать.

— Я буду засисять Пэтеса, — предложила Бекки, обвив руками его шею.

Он с сомнением покачал головой:

— Это может оказаться чрезвычайно опасным. Нам придется совершать налеты на корабли, полные львов с огромными пастями, и эти львы способны запросто проглатывать маленьких хорошеньких девочек.

Они слушали, широко раскрыв глаза, а он расписывал опасности, поджидающие их в этом приключении. Он уже на опыте убедился, что их особенно восхищали грузы с редкими Животными, тогда как любое упоминание о разбойниках или больших собаках пугало.

Наконец Рейчел произнесла слова, которые говорила всякий раз:

— Пэтчес, а моя мамочка сможет поехать с нами?

Он умолк лишь на мгновение.

— А она сильная?

— О да. Очень сильная.

— И она не боится крови, не так ли?

Рейчел замотала головой:

— Да она просто обожает кровь.

— В таком случае непременно возьмем ее с собой.

Девочки засмеялись от удовольствия, а у него потеплело на сердце. По крайней мере в фантазии он мог дать им мать, которая так часто отсутствовала в их обыденной жизни и от которой было так мало проку, если она все-таки появлялась.

Затем пират Пэтчес принялся плести волшебную нить повествования о морских путешествиях, причем истории заканчивались тем, что доблестные девочки плыли под парусами через семь морей и побеждали всех своих врагов. Это были истории о мужестве и решительности, истории, в которых маленькие девочки, конечно же, дрались наравне с мужчинами и держались до конца.

Завороженные этими рассказами, дети жадно впитывали каждое слово. Внимая Эрику, они видели только щедрость воображения отца. Они были слишком малы и не понимали, что смотрят на человека, который является, наверное, лучшим актером своего поколения, исполняющим единственную в своей карьере роль, в которой он наиболее близок к зрителям, дорогим его сердцу.

Глава 20

— Папа победил? — Рейчел ворвалась в гостиную в развевающейся розовой ночной сорочке, шлепая босыми ножками по выложенному черными и белыми мраморными плитками полу.

Лили неохотно оторвалась от экрана телевизора в сером, облицованном галькой корпусе. Она только что закончила заново украшать свой дом в каньоне Колдуотер, который когда-то принадлежал им с Эриком. И сейчас двери обрамляли ионические колонны, увенчанные изломанными фронтонами, а неороманская мебель была задрапирована белой парусиной-Светло-серые стены служили фоном для мраморных, скульптур первого века, французских торшеров и сюрреалистического полотна размером во всю стену, изображающего сверхзвуковой истребитель, пролетающий сквозь сердцевину громадного румяного яблока. Вначале она просто обожала новый декор, но сейчас стала подумывать, что от избытка неоклассицизма слишком сильно веет холодом.

— Рейчел, перестань бегать, — одернула она дочку. — Ты почему не спишь? Надеюсь, ты не разбудила Беккн.

— Мне хочется посмотреть, завоюет ли папа своего «Оскара». И к тому же я боюсь грозы.

Посмотрев за окно, Лили увидела сгибающиеся под порывами ветра деревья. Южная Калифорния переживала период сильнейшей засухи, и Лили подумала, что эта гроза, как и все предыдущие, пройдет стороной, не уронив ни единой капли дождя, но она также знала, что убедить в этом упрямую дочь будет довольно трудно.

— Рейчел, дождя не будет. Это просто налетел ветер.

Рейчел посмотрела на нее тем бунтарским взглядом, который, казалось, навсегда запечатлелся на ее личике.

— Я не люблю грозу.

На экране телевизора трансляция вручения наград академии сменилась рекламой.

— Грозы не будет.

— Нет, будет!

— Нет, не будет. У нас сейчас засуха, ну как ты не можешь понять!

— Нет, будет!

— Черт побери, Рейчел, прекрати!

Рейчел посмотрела на нее и переступила с ноги на ногу.

— Ненавижу тебя!

Лили крепко зажмурилась, мечтая, чтобы Рейчел поскорее исчезла. Ей не удавалось справляться с нею так, как Эрику. Вчера, когда она собралась отвезти девочек в дом отца, Рейчел вышла на улицу в одних носках. Когда Эрик приказал ей обуться, она закричала, что ненавидит его, но его это, казалось, нисколько не тронуло. Он посмотрел на нее и сказал: «Значит, мне не повезло, малышка. Но надеть башмаки тебе все равно придется».

Лили знала, что, оказавшись на его месте, непременно уступила бы. Нельзя сказать, что она не любит дочь. Ночью, когда Рейчел спала, Лили могла часами стоять у ее кроватки, просто глядя на нее. Но днем она чувствовала себя такой беспомощной. Точь-в-точь как ее мать — женщина, напрочь лишенная родительской шишки. Мать оставила Лили на попечение отца, и она делает со своими дочерьми то же самое. Иногда это себя оправдывало.

И все-таки Лили чувствовала, что ее обижает характер взаимоотношений Эрика с девочками. Она знала, что те любят его сильнее, чем ее. Он никогда не выходил из себя, общаясь с Рейчел, да и состояние Бекки удручало его не так сильно, как ее.

На экране появилось изображение улыбающегося Эрика.

— Смотри, вон папочка! — пронзительно вскрикнула Рейчел, тут же позабыв о ссоре. — И Надя. Она на самом деле хорошая, мамочка. Совсем не такая, какой была с папой в «Макбете», — там она все время визжала. Надя подарила мне и Бекки резиновых медвежат.

Камера панорамой прошлась по передним рядам, в которых было немало знаменитых актеров и просто публики, набившейся в павильон Дороти Чандлер. Эрик пригласил на церемонию вручения премий академии Надю Эванс, также исполнявшую главную роль в «Макбете». Лили завидовала, хотя и знала, что не имеет права присутствовать там. Эрик был порядочным мужем; их брак распался именно из-за ее неверности.